Часть интервью с жительницей с.Варзуга Терского берега Белого моря о том, как в селе раньше проходили роды и первые дни жизни младенца.
— А когда церковь здесь позакрывали, как вот крестили, например?
Бабушки крестили, вот моя бабушка, мамина-то мать, да тётя, отцова сестра, она грамотна была, тётя Кристина, дак они тут крестили, вот в ушат тёплой воды, ребёнка накупают, да молитву ему, да тут же молитву и роженùце.
— По книжкам они это?
По книжкам.
— А что это за книжки были, откуда?
А у их книжки были, откуда, дак из церкви, откуда уж.
— А что за вода, просто вода?
Вода с реки.
— А крестики, откуда брали? Крестик же надо на ребёнка надеть?
Дык крестики-то покупали ездили.
— Если поехать то можно было купить?
Кто ездили – до Умбы ездили, дак покупали, привезут, дак роскупают.
— И к ним водили, знали, что они крестят?
Ну.
— А ещё кто-нибудь крестил или только они на все село?
Не одни, крестило ещё сколько, не одна наша бабушка!
— Кто хочет, что ли?
Бабушка, она была повитуха, она больше ста ребёнков приняла на руки, рожениц.
— А повитухой кто мог, любой быть?
Не-е, не любой, кто не боится, не всякий же… вот моя бабушка, Федора Андреевна… Ну, у мамы очень тяжело я рожалась. Она всё вспоминала, что ты тяжелей всех рожала я тебя. Дак сходили за другой сёстрой за ейной, за бабушкиной- Огафья Андреевна, та ищё лучше была. Та и по скоту там, если овца ли баран ногу сломаёт, дак она и ставила ноги, и всё. Свои умельцы были.
— И как она помогла, маме вашей?
Ну, как помогла? Как умела, так и помогла!
— А как можно было помочь?
Ну, как можно помогать? Как сейчас в больнице помогают.
— Не словами?
Не словами, а вот тётя Кристина рожала Фаину, та с двадцать шестого года, тоже очень долго мучилась, и сходили вот за этой бабушкой, за Огафьей. Она взяла ведро тёплой воды, руку намылила, тыкнула — и пошла в ход. И вытянула, Фаину вытянула, говорит: «Ох, ты, — хлопнула по жопке, — да, — говорит, – гавно ты такó, матерь ты намучила только!» Вот так.
А мы же в скотниках работали, дак корова не может никак растелиться, дак тоже ветврачи были. Да, тоже ведро воды, да, вымыл, да вот загнут руки, ну и идут вытягают телёнка, ну, также и ребёнка.
— А где рожали раньше?
Дома. А вот тут-то, там я знаю одна женщина, та в хлеву родила девять детей. Летом рожала тёпло, дак подле коровы тепло и безо всякой помощи. Одна – принесёт в подоле, уже готовенького.
— А как, она пуповину сама себе резала?
А уж не знаю, не помню. Я одну дочь родила только в больнице. При нас то уже больница была – родильня.
— А вот когда родят, повитуха куда кладет ребёнка, заворачивала в отцову рубашку или там куда?
Нет. Ребёнка обмоют, да у кого что есть, завернут, да и на печку сразу.
— И роженицу тоже?
Так ходит. Сразу ходят, встают? Што думашь, лёжали тогда как теперь? Нет. Рóдят да ходят. В хлеви две коровы, да овец полно, да всёго, да им было не до лежанки. Да и не было такого, если котора уже больна такая, то другое дело. А так, если здорова женщина, она родила, чё, она, пожалуйста. Ребёночек покрякиват на печи…
— А слыхали про то, что головку правили повитухи?
Конешно, если у некоторых на бок ли как и правили.
— А еще что они делали вот с новорожденным?
Уж я не знаю, что делали. Тех никого давным-давно нету, только слышала, вот така-то старуха была, очень помогала всем.
— А слова какие-то надо над ребёнком говорить?
Не знаю. Вот, например, бабушка Федора говорила. Говорит, ребёночку воды в реки взять: Река Варзуга, мать кормилица, как обмываешь пеньё, кореньё, кливно каменьё, так же и смой с моего ребёночка всю грязь. Ребёночёк, скажем, опризорился там с кого-то пришла вот така-то плоха женщина – ребёночек хорошенький такой – уйдёт – ребёнок заревёт, заревёт, заревёт. Бабушка… бабки не одна наша бабушка пойдут в реку в зорех 1 , в утренней или вечерней: Река Варзуга, мать-кормилица, как обмываешь пеньё, кореньё, кливно каменьё, также и смой с моего ребёночка всю грязь. Запиши заговор. Балашов записывал! 2
[М.Е.И. женщина 1922 г.р]
[Архив экспедиции в с.Варзуга Терский р-н Мурманской области 2004]
[фото: «Фотохронолог»]