[статья из а журнала ЖИВАЯ СТАРИНА 2019 #1 Егоров И.М. Федосова К.А]
Летом 2017 г. две московские школы — школа № 1561 и лицей № 1553 им. В.И. Вернадского — организовали экспедиционные выезды на Южный и Средний Урал. Группа школы № 1561 работала в с. Кага Белорецкого района Республики Башкортостан. До этого в село было предпринято уже два выезда, в 2007 и 2012 гг.1 Группа лицея им. Вернадского обследовала деревни Усть-Утка, Баронская, Харёнки и Ёква, входящие в городской округ Нижний Тагил (ранее — Пригородный район Свердловской области).
Завершающим этапом экспедиции стала общая полевая конференция, где были представлены начатые школьниками исследования по фольклору, диалектологии и истории архитектуры. Хотя Кага и Усть-Утка сильно различаются в культурно-историческом отношении, сделанные записи обнаруживают ряд типологических сходств, связанных с бытовым укладом жизни, а также с особенностями природного ландшафта. Материалы, отобранные для публикации , призваны осветить эти сходства и различия.
Село Кага возникло в середине XIX в., когда Демидовы основали на башкирской земле несколько заводов, в том числе Кагинский железоделательный завод. По данным исторической литературы в разное время на заводе работали крестьяне из разных регионов России . Основное население было, видимо, перевезено хозяевами завода из южных губерний — предположительно из зоны курско-орловских говоров. В пользу этого говорят наши полевые исследования, в первую очередь диалектологические данные и отчасти — фольклорноэтнографические.
Исконно завод был основным организующим началом в жизни кагинцев. Земледелием жители практически не занимались. И сегодня память о сгоревшем более ста лет назад заводе еще сохраняется, не в последнюю очередь потому, что сама территория, где располагался завод, а также рассыпанные по селу осколки сине-голубого заводского шлака являются яркими материальными свидетельствами прошлого. Еще жива память о последнем поколении администрации завода — об управляющем Фёдоре Траппе (или Драппе, как его называли в Каге), а также владельце Иване Асафовиче Татаринове. Мы записали топонимические предания о Драпкиной горе (она же Балхон) и Драпкиной дороге, на которой стоял дом управляющего с балконом; удалось также записать целый ряд текстов полуанекдотического характера о самом Траппе — о том, как он наблюдал за рабочими со своего балкона, как расплачивался с ними, отчитывал нерадивых работников, не допускал до работы слишком юных, ухаживал за местными девушками и т.д. Эти сюжеты уходят из бытования — они имеют характер скорее семейных меморатов, чем общесельских преданий. Интересно, что носителями этих сюжетов являются почти исключительно мужчины — видимо, женщины гораздо меньше ощущают свою причастность к истории местного заводского дела .
Сюжеты, связанные с И.А. Татариновым, сохранились хуже (возможно, изначально бытовали менее активно). И это несмотря на то, что его есть за что вспоминать. Судя по историческим источникам, в которых о нем можно найти целый ряд сведений, он, в противоположность Ф. Траппе, совершил целый ряд преобразований: построил на заводе домну и гвоздарную фабрику, большую больницу для заводских рабочих, открыл первую школу, библиотеку, клуб, высадил опытные образцы разных пород деревьев . Часть этих объектов до сих пор сохраняется в культурном ландшафте деревни — среди них Саженый лес, добротное старинное здание больницы на горе над селом (в последнее время, купленное турбазой «Тенгри», оно использовалось как баня для туристов и несколько лет назад сгорело); в ограде кагинской церкви расположена могила И.А. Татаринова, выложенная красным кирпичом .
Продукция кагинского завода (чугун и изделия из него) сплавлялась по реке Белой до Нижнего Новгорода. Сегодня об этом напоминает только топоним Пристань, который уже уходит из бытования, да торчащие из воды на берегу реки невысокие деревянные столбики, к которым когда-то пришвартовывали баржи.
В 1911 г. завод сгорел. Сюжет исторического предания о причине пожара (вспыхнула олифа, которую столяр варил у себя во дворе) широко известен в Каге и сегодня, что показывает, насколько значимым было это событие и какие масштабные изменения оно повлекло за собой: село на две трети опустело, работы не стало, жителям пришлось кардинально менять уклад жизни.
Усть-Утка — одно из старейших русских поселений на территории Свердловской области. Его основание относят к периоду между получением в 1568 г. Яковом Строгановым жалованной грамоты на земли по реке Чусовой с освобождением от налогов на десятилетний период и 1579 г., когда писцом Иваном Яхонтовым была проведена перепись во владениях Строгановых, где упоминается острог на месте слияния Межевой Утки и Чусовой . После того как в 1725 г. тагильские и невьянские заводы, а также некоторые земли по Чусовой перешли во владение Демидовых, река Межевая Утка стала границей между территорией, принадлежавшей им и баронам Строгановым. Многократно записанное топонимическое предание о названии этой реки апеллирует именно к тому факту, что она обозначала границу (межу) между владениями Демидовых и Строгановых. Деревня на правом берегу (Баронская) принадлежала баронам Строгановым, а на левом (Усть-Утка) — Демидовым. С 1771 г. Усть-Утка является пристанской деревней, в которую свозили металл с Висимско-Уткинского и Висимо-Шайтанского заводов. Сплав металла по Чусовой, возможный только в течение нескольких недель в весеннее и осеннее половодье, был кульминационным моментом годового цикла. Чусовая оставалась единственным путем доставки металла с заводов Среднего Урала в Центральную Россию до открытия в 1880-е гг. железнодорожной ветки, соединившей Пермь, Нижний Тагил и Екатеринбург. Окончательно сплав сошел на нет в первые два десятилетия ХХ в. Старейшие жители села помнят последних сплавщикóв. Большую роль в актуализации памяти о сплаве металла играют произведения Д. Н. Мамина-Сибиряка (в первую очередь очерк «Бойцы» и роман «Три конца»). Местные жители небезосновательно сопоставляют своих предков с героями этих произведений, а места в деревне — с локусами, описанными Маминым-Сибиряком. В опубликованных меморатах о сплаве, записанных в середине ХХ в. , как и в наших текстах, встречаются отсылки к произведениям Мамина-Сибиряка. Крайне показателен такой текст: «Книжку я читала про Чусовую. Там наши сплавщики были. Долматов Лупан тоже в этой книжке был. Я его не знаю, а сына его Семена Лупаныча знаю»
Кроме преданий, был записан материал по народной мифологии. Мы выбрали для публикации сюжеты о змеях, потому что и в Каге, и в Усть-Утке о них было записано достаточно много текстов. Жители рассказывают о своих столкновениях со змеями в природе (и естественно, что сюжеты таких бывальщин пересекаются: где именно чаще всего встречаются змеи, в каких ситуациях кусают, как нужно отсасывать яд; здесь «биологическая» тематика граничит с «фольклорной»), вспоминают о местах и ситуациях, когда пришлось увидеть сразу много змей. В одном рассказе змеи массово уползали, спасаясь от пожара, в другом — размножились в силосе, который рассказчик должен был грузить. В обоих текстах практически дословно повторяется характерная подробность: поразивший говорящих треск, с которым машина давит/разрывает змей. При этом «фольклорная» составляющая (собственно мифологические сюжеты) в обеих традициях почти не дает общих сюжетов, за исключением упоминаний о «старушках», которые умели лечить укушенных змеей. Возможно, это связано с разной степенью проработанности данной тематики в обеих экспедициях.
В «мифологических» подборках представлены также былички, отражающие локальную специфику. В кагинских материалах — это быличка о шайтане и о чертях, которых слышали углежоги, работавшие при заводских печах (сами печи и топоним Печи сохранились до наших дней). В записях из Усть-Утки это быличка о полуднице, которая «ходит в виде лешачихи».
Последний блок текстов в представленных публикациях содержит рассказы о молодежных вечерних собраниях, которые в начале — первой половине ХХ в. были постоянной формой общения и развлечения молодежи в осеннезимний период. Такие собрания в Каге назывались посидéлки (посидéнки), а в Усть-Утке и в ближайших деревнях — вечёрки. Это диалектное различие само по себе служит показателем разницы в истории заселения обоих сел. Слово посиделки на территории первичного заселения распространено (за исключением небольших, более северных ареалов) южнее линии Тверь — Иваново — Нижний Новгород , тогда как слово вечёрки — в олонецких, архангельских и костромских говорах , ср. также глагол вечеровать . Подобное различие терминологии в целом характерно для рассматриваемых традиций. Говор жителей Каги имеет южнорусскую диалектную основу, а Усть-Утки — севернорусскую. При этом оба говора имеют общие черты в области фонетики, а именно утрату аффрикат. Это явление, отмеченное и на территории первичного расселения (прежде всего в южном наречии), получило развитие в уральских говорах, имеющих разное происхождение .
При этом сама традиция посиделок/ вечёрок и ее трансформация в обоих селах очень сходны, что хорошо видно из представленных материалов. Обычно на посиделки/вечёрки в заранее откупленной (т.е. такой, за аренду которой гуляющие «заплатили» дровами, керосином или продуктами) избе или бане собиралась молодежь из одного курмыша (конца) села (характерно для Каги) или одного возраста (характерно для Усть-Утки), там играли, плясали (в обоих селах достаточно подробно записана кадриль). Потом выходили плясать на улицу, причем любопытно, что «доплясывали» именно на мосту: в Каге — на мосту через р. Белая, которая отделяет центр села от Замоста, в Усть-Утке танцевали на мосту через шлюз.
Кагинские старожилы отмечают обычай совместных ночевок, которые иногда имели место после посиделок. Парень или девушка передавали через третье лицо приглашение остаться на ночевку, и приглашенный решал, принять приглашение или нет. Спали «по-честному», рядом на полу, в одежде, по одному или по несколько человек. Эта практика использовалась для выражения симпатии, но иногда и для того, чтобы подшутить — отказать в последний момент. Отказ со стороны девушки назывался «повесила чайник», со стороны парня — «повесил щуɣу́ нку [чугунок]». В интервью рассказы о таких ночевках возникают обычно даже не столько в связи с вопросами о посиделках, сколько в контексте сопоставления былого правильного, целомудренного воспитания и современной распущенности. В Усть-Утке подобная практика не зафиксирована.
Конец этой традиции в ее исконном бытовании в обоих селах положило открытие клуба. В Каге клуб открыли в 1970-е гг., и молодежь стала собираться там. Старики относились к новому распорядку иронически: «Это мы уже… посиделок нет, у нас клуб был. Бабка звала — стойлы. [Это клуб она так звала?] Ну, мы же туда ко времени, как коровы. Табун» (Алексей Васильевич Латохин, 1963 г.р., с. Кага Белорецкого р-на Республики Башкортостан, 2017 г.). Клуб закрывался в полночь, поэтому «доплясывать» выходили, по старому обычаю, на мост. Постепенно традиционные танцы были заменены другими, централизованно организованными формами клубной жизни. Сегодня информанты моложе 30 лет в основном не знают ни слова посиделки, ни самой этой традиции.
В Усть-Утке открытый в 1936 г. клуб на какое-то время разделил две возрастные группы: до войны старшая молодежь уже собиралась в клубе, а младшие — еще по домам. А в 1960–1970-е гг. «вечеровать» по домам собирались уже более пожилые люди, тогда как для молодежи всех возрастов местом досуга стал клуб. Сегодня в Усть-Утке клуб закрыт.
Конечно, в целом выборка материала относительно всего объема записанных текстов невелика. Некоторые темы только намечены и требуют дополнительной полевой проверки (ср., например, такие ландшафтно-топонимические «схождения», как, с одной стороны, Драпкина гора в Каге — возвышенность, с которой управляющий наблюдал за работой на заводе, — и, с другой стороны, лес Глядéн близ Усть-Утки, где на границе владений Строгановых и Демидовых стояли смотровые вышки… Можно предположить, что тема наблюдения с возвышенности связана с ландшафтными особенностями и социальнобытовыми условиями). Хотелось бы надеяться, что у нас будет возможность продолжить начатую работу.
[расшифровки текстов находятся в статьях под названием: «ЭКСПЕДИЦИОННЫЕ МАТЕРИАЛЫ
ИЗ с. КАГА (Республика Башкортостан)» (http://derevni-sela.ru/jekspedicionnye-materialy-iz-s-kaga-respublika-bashkortostan/) , «ЭКСПЕДИЦИОННЫЕ МАТЕРИАЛЫ
ИЗ ДЕРЕВЕНЬ
В СРЕДНЕМ ТЕЧЕНИИ р. ЧУСОВОЙ (http://derevni-sela.ru/jekspedicionnye-materialy-iz-dereven-v-srednem-techenii-r-chusovoj-sverdlovskaja-oblast/)
(Свердловская область)» в разделе «Из наших архивов»]